Кирен не любил танцевать. А если быть честным и откровенным до конца, он просто этого не умел. Ему было спокойнее, уютнее когда он занимался скалолазанием, или бегом. Но не когда танцевал. В такие моменты, ему ужасно хотелось провалиться сквозь землю, потому что появлялось ощущения, что все на него смотрят.
А он что?
Ему медведь на ногу на ступил. Точнее оттоптал все и вся. Вот он и стоит, не зная какое движение сделать, чтобы попасть в такт отменной музыки. Но терпение тоже не сильная сторона Уолша. А потому через минут пять просто убийственных стараний, он опускает руки и тяжело вздыхает.
- Нет, я не могу... прости. - он правда старался порадовать именинницу. Не стал отнекиваться сразу, хотя Агнесс прекрасно знала его нелюбовь к танцам. Кирен правда хотел сделать ей приятное, ведь сегодня, да и не только сегодня, она это как никогда заслужила. Чего стоят те подпаленные волосы, которые он тщетно и честно пытался завить. А потому, сделав виноватое щенячье лицо, Кирен снова посмотрел на подругу, пока она не закатила глаза. - Я пойду, чего-нибудь попью.
Парень шепчет ей это почти на ухо, чтобы она его услышала, а у самого где-то внутри начинает щемить сердце. Она надушилась его любимыми духами. А еще... кажется, совсем немного, что он давно не смотрит на Агнесс, как на просто подругу. Но эти мысли быстро пропадают, стоит ему удалиться подальше от нее.  Ведь это бред. Какая-то абсолютная  ерунда! Он знает ее с детства! Он знает, где Агнесс прячет свои дневники, и знает, какой из них настоящий, пусть и никогда, даже под дулом пистолета, не прочтет его. Кирен в курсе всех мечтаний и желаний девушки. Она ему должна быть как сестра. Но ни как "предмет" тайного воздыхания.
Тебе просто нужно проветрится. - думает про себя Уолш, когда берет стакан с виски и делает глоток. Он облокачивается на дверной косяк и наблюдает, как Агнесс танцует. Ей  это всегда лучше удавалось, чем ему. Она лучше слышит музыку и не стесняется себя, своего тела. По крайне мере, так можно подумать, если вы не знаете все страхи этой милой, веселой девчонки в центре. А Кирен знает, и все равно тихо восхищается ею. Потому что где-то в тайне, в глубине собственной души он надеется, что когда-нибудь и она посмотрит на него иначе. Он уверен, что тогда бы он стал самым счастливым человеком на земле. И это снова глупые идеи и мысли в твоей голове. Приди себя, неужели на тебя так виски действует, а?
Кирен слабо улыбается своим мыслям и делает еще один глоток горького напитка. Он практически не сводит взгляда с Агнесс, даже тогда, когда она снова к нему возвращается.
- Я тебе завидую, знаешь. Так чувствовать музыку... Мне такого не дано, - с глупой улыбкой произносит парень.

Когда мы говорим: "люблю", мы не имеем в виду простую привязанность к людям.
Когда мы говорим: "люблю", мы не хотим показать, что нам без этого человека будет не по себе.
Когда мы говорим: "люблю", мы хотим подчеркнуть всю важность этого человека для нас. Хотим заверить его, показать, насколько сильно нас ранит его отсутствие, насколько сильно мы за него переживаем и что можем сделать с его именем на своих губах. И если кто-то другой вкладывает в эти слова совершенно иное значение, то Кирену его очень жаль. Не потому что, этот человек не понимает истинного смысла этих слов, а потому что человек не чувствует тот ураган эмоций, которое должно вызвать это слово.
Ведь как там говорили? Одно слово - может изменить жизнь человека, один звук - изменит весь мир.
Таким звуком для Кирена был смех его Агнесс. Таким звуком была ее тихая, скромная улыбка. А еще, ему нравилось, когда она начинала стесняться, от этого кончики ее ушей становились розоватыми, вместе с щечками, а сама Агнесс старалась скрыть взгляд. Например как сейчас. И это не могло не вызвать в Уолше тонну умилений, которую, если бы не злосчастный стакан с пивом, он тут же выплеснул бы на именинницу в виде обнимания и зацеловывания.
В щеки, конечно же.
Ну, может быть еще в макушку.
Потому что они друзья и за больше, Кирен мог схлопатать пожизненное наказание в виде потери друга, в худшем случае, и в виде постоянных подколов, в лучшем.

- Я говорил тебе, что ты просто до безумия мило стесняешься? - тихо рассмеявшись, спрашивает Кирен, отпивая из своего стакана и смотря на подругу. Да, он решил и вовсе ввести ее в краску. Потому что хотелось.
Потому что этот цвет сейчас отлично подходил к ее платью, и Агнесс об этом знала, иначе бы не стала красить губы в такой цвет, привлекая к ним все внимание Уолша. Но он держался. И все по той же причине - "друзья". Хотя, если посмотреть на это с трезвой точки зрения, никакими друзьями они и не были. Нет, не потому что Агнесс может как-то раздражала Кирена, но потому, что эта смышленая девочка нравилась ему уже давно, по его рамкам времени. Потому что, он уже которое утро просыпался с мыслью "я ей скажу", но все также продолжал молчать, как и раньше.
Потому что боялся ее потерять, боялся, что она отвернется от него.
И тогда кому он будет рассказывать свои безумные сны, кто будет его понимать с полуслова и смотреть на него такими же безумными глазами, как у него самого?
Нет. Это были слишком громкие слова.
А Кирен был не готов, да и, если признаться честно, не был до конца уверен в своих чувствах. Ну вы знаете, бурная кровь бьет в голову, путает мысли, в их то возрасте. В такие моменты, тебе кажется, что ты любишь всех, у кого хоть немного похоже телосложение на человека.

Так или иначе, сейчас это были не те мысли, которые должны были быть в его голове. Тряхнув ею, Кирен слабо улыбается, чувствуя ее голову у себя на плече. Он слегка повернулся, приобнял Агнесс за плечи и мягко поцеловал ее в макушку, попутно втягивая приятный, кажется мандариновый, запах ее волос. Глупо улыбнулся и позволил себе прикрыть на мгновение глаза.
- Ну. не мог же я тебя оставить,в  конце концов, - проговорил он и снова посмотрел на танцпол. - Иначе, ты бы совсем мхом тут заросла, стоя у стеночки. А так, у тебя нет выбора, как веселиться. Потому что у стеночки стою я-я-я-я-я.

Он одним залпом допил свой напиток и поставил стакан на стол. И в этот же момент, слегка растрепал прическу Агнесс, зная прекрасно, что за это получит. Но в этом и была прелесть. По крайне мере, Агнесс не станет скучать, гоняясь за ним по всему дому, пытаясь дать пинок под зад. Собственно так и получилось. Кирен стал убегать от подруги, прикрываясь другими людьми и заливисто смеясь, слыша как Агни извиняется перед гостями и грозится его убить.
Не убьет. Просто не сможет.
Потому что он успеет выбежать на задний двор, где тоже было полно гостей и остановится у бассейна, тяжело дыша.
- Ладно, ладно! Все. сдаюсь! Пощади, королева! - он старается сделать самый невинный взгляд, но не может сдержать улыбки, которая сдает его с потрохами и подписывает Кирену смертный приговор. Только он об этом, конечно же, еще совершенно не догадывается.
Ведь его Агнесс серьезная леди. И если попросить у нее о пощаде, она непременно успокоится!

Вы думаете, самые опасные люди - это те, кто сидит за решеткой, за очередное убийство или грабеж, какого-нибудь крупного предприятия? Думаете, самое страшное, это когда на вас наставляют ствол и говорят, цитируем: "лечь мордой в пол"? Что ж, тогда позвольте раскрыть вам глаза. Ведь ничего нет страшнее людей, которые знают тебя на протяжении десяти, а того и всех восемнадцати лет. И нет, разговор идет вовсе не о родителях, как то можно подумать. А о друзьях, тех самых коварных персонах, которые знают тебя лучше тебя самого, которые знают, как ты поведешь себя в следующий момент и какая именно мысль посетит твою светлую голову. Таких людей не принято избегать, прятаться или сохранять в тайне все свои секреты.
Да, что там говорить, вы ведь сами все расскажете, просто не сумев держать себя в руках. Например, как то не раз делала сама мисс О'Доннелл, стоило купить ей мороженное и составить компанию в прогулке по парку. Нет, не подумайте, что Агнесс можно было купить за мороженое. Да и у вас то не получится, в ряду с отсутствием тех самых голубых глаз Уолша и его умопомрачительной мимики. Никаких шансов. Все что вы получите от Агнесс в попытке подкупить ее мороженным, Кирен может заверить вас на все 150 процентов, это смачная оплеуха и слова: "Да за кого вы меня принимаете!?" [хотя стоит отметить, что сам Рен с удовольствием посмотрел бы на это шоу], а так же крутой разворот на пятках и самоудаление с места происшествия.

К чему мы все это говорим? Да к тому, что когда только Агнесс открыла рот и начала, якобы, рассуждать стоит ли его прощать за начало подобной игры, и не самое лучше обращение с ее гостями, Кирен уже знал чем это все закончится. И знал, что это то, что ему и нужно. Агнесс, как бы то не печально звучало, порою очень легко поддавалась его влиянию и даже сама того не замечала. Она делала то, что было ему нужно, то чего он хотел. И за это Кирен любил ее. Ему не нужно было по сто раз на дню объяснять, что именно ему нужно. Ему не нужно было заходить издалека, чтобы рассказать о своем странном сне. Агнесс - чувствовала его, и, наверное, именно это называется эмпатией? Или может быть это просто судьба, которую они оба так отчаянно пытаются отвадить от себя? Собственно, сейчас это было не важно. Потому что Агнесс толкает его, вызывая у Кирена практически чеширскую улыбку, он успевает схватить ее в этот же момент за руку и с брызгами очутиться в воде. К счастью, не в одиночку. Что, естественно, вызывает у немного пьяного Уолша, заразительный смех, стоило ему только отплеваться водой, что попала в рот.

- Всю красоту? - с невинным взглядом, переспросил Кирен и чуть подплыл к ней, - Ну знаешь ли, в подобном виде, ты очень даже сексуальна...
Уолш выразительно посмотрел на верх ее наряда, что успел уже значительно так намокнуть, да облепить все прелести Агнесс. Нельзя сказать, что вид ему не понравился, но упустить возможности посмеяться над девушкой, он попросту не мог. К тому же, Кирен был уверен, что Агнесс не станет на него злиться за подобный выразительный взгляд и плотоядную ухмылку. И чтобы она точно не имела шансов на обиду, парень тут же окатил ее водой, пока она не начала возникать.

- Нет, правда. Тебе нужно почаще носить белые майки без белья, да купаться в фонтанах, тогда все парни будут твои... Честное слово!   - Кирен со знанием дела кивнув, продолжая "плавать", если так вообще можно назвать то, что он просто держался на плаву в одном месте неподалеку от Агнес, и рассматривать девушку. "А вообще, я не позволю тебе так ходить. Ты достойна больше, чем стадо озабоченных парней."

Иногда наши иллюзии заменяются другими, иногда те замки, которые мы так старательно развешивали на двери - ломаются за два счета. И мы ничего не можем с этим поделать. Мы можем лишь жадно глотать воздух и стараться не уйти под волну нахлынувших в раз запретных для самих себя эмоций. Мы можем ругаться на сердце, которое вот-вот выпрыгнет из груди, на желудок, который сжался в комок, на разум, который отдает приказы непослушным рукам. Мы можем только ругаться на свою телесную оболочку, которая нас не слушается, а в итоге сдаться, чтобы громко и отчетливо закричать: "УРА!"
Кирену хотелось кричать, Кирену хотелось выгнать всех из дома, когда его маленькая Агнес, девочка, которая всегда была ему другом - страстно поцеловала его в губы. Ему хотелось кричать на непослушные руки, которые тут же, крепко прижали ее к своему телу, обняли за талию и мягко, но с довольным напором, провели по позвонку пальцами. Ему хотелось ругаться на свои губы, которые, по идеи должны были не отвечать на ее поцелуй... Но это только по идее.

И черт пойми, то был алкоголь, или Агнес разрушила те самые замки, о которых Кирен уже успел позабыть. Или может он и вовсе не забывал о них, но не знал как снять? Как сказать Агнес: "Знаешь, ты мне нравишься...не как подруга?"
Он колебался, а она... Она просто взорвала двери, тем самым перевернув мир Кирена с ног на голову. И знаете, ему не было жаль или как-то неловко. Кто-то даже засвистел со стороны, на что Кирен резко и как-то зло показал фак, не отрываясь от губ девушки. Он отвечал на ее поцелуй, не выпуская из рук, довольно улыбался краешком губ.
Ему казалось, что в этот момент весь мир сошелся только на них двоих.
Как бывает в фильмах, которые Агнес так любила.
И ему не хотелось разрушать эту идиллию, не хотелось выпускать ее, чтобы она выскользнула из его рук и начала дразнить, как это всегда делают девушки. Но воздуха начало не хватать и Кирен разорвал поцелуй, но не отстранился от нее. Он провел носом по ее щеке, тихо смеясь.
- Что это на тебя нашло, м? - тоном, который не подразумевает ее ответа, поинтересовался Кирен. Чуть отстранился, но только чтобы заглянуть ей в глаза. Такие красивые, большие глаза, в которых можно было утонуть. Да, быть романтиком тяжело, особенно когда ты влюблен в свою подругу. И это пора признать. Он приблизился ее ушку и тихо, чтобы только она и могла расслышать, прошептал: - Знаешь, я думаю, нам нужно... поговорить. Наедине.

А после отстранился от Агнесс, не отпуская ее руки, и поплыл к бортику. Вылез первый и помог выбраться девушки, тут же обнимая ее и прижимая к себе, чтобы пока они шли - именинница не замерзла. а левые парни не пялились на ее белую майку. Ведь даже если и ударил в голову алкоголь, даже если и взыграли гормоны, Кирен оставался собой - воспитанным мальчиком, который брал пример с отца, который знает, как должны поступать мужчины в тех или иных ситуациях.
Правда сейчас, очень хотелось быть неправильным.
И наверное поэтому, стоило им войти в дом, стоило им отойти к лестнице, где никого не было, кто мог бы им помешать, Кирен резко прижал Агнес к стене, целуя ее настойчиво в губы. Казалось, ее поцелуй для него словно воздух, порцию которого если он не получит - задохнется разом.
И кажется, диалога у них не получится. Потому что Кирен не хочет говорить. Кирен хочет только одного, чтобы Агнес была его.
Он отрывается от ее губ, делает шаг назад, чтобы Агнесс не была прижата больше к стене и улыбается, в своей дурацкой манере. Делает тяжелый вдох, словно пытается успокоится и протягивает к ней руку, мягко касаясь ее щеки.
- Я не хочу быть тебе просто другом... - проговаривает он раньше, чем понимает, что сорвалось с его языка. Он говорит это мягко и искренне, и сердце его пропускает удар и замирает, ожидая ответа от Агнес.