Когда тебе кажется, что в жизни не случится ничего хуже, чем очутиться на краю света (в буквальном смысле этого слова), то кто-то сверху очень громко смеется и кидает в тебя еще по монетке, что больно врезаются в твое тело. И насколько бы ты не был сильным, насколько бы хорошо не умел играть свою роль: "я же мужик", в какой-то момент, тебе просто захочется закричать во всеуслышание, чтобы шли нахуй. Ты забудешь о морали, о воспитании родителей, что непременно бы цокнули и сказали: "разве этому мы тебя учили, Кирен" или вовсе бы отправили мыть рот с мылом.
Тебе будет все равно на то, что подумают остальные. Тебе будет все равно на то, как ты выглядишь в этот момент.
Тебе будет - похуй.
Потому что в этот момент тебя будут переполнять столько эмоций, от которых захочется или разорваться на тысячи кусков, или же вовсе провалиться под землю.
Отчаяние, смятение и... страх. Нет. не за свою жизнь, не за свою бренную шкурку, а за кого-то другого.

Примерно подобный коктейль из невообразимых эмоций, коктейль, созданный из обстоятельств, сейчас пробовал на вкус Кирен Уолш, примерный сын, всегда вежливый друг и внимательный брат. И все началось, стоило им отпустить Кристофера к сестре, в тот самый злополучный день, когда их лучший друг сказал: "Мы останемся здесь, пока во всем не разберемся". И раз пришлось остаться, значит пришлось искать жилье. Нет, тут было, как ни странно, полно домиков для подобных искателей приключений, так что с выбором места для жилья - вопрос не стоял. Все самое сложное произошло после, на следующее утро, когда Кирен увидел Агнесс в милых шортиках и майке, в которой она спала, видел ее заспанное лицо и полный кавардак на голове.
И сердце пропустило удар.
Такое бывало и раньше, но, в тот момент к нему пришла мысль, что он бесконечно пропал. Влюбиться  в лучшего друга, вспомнить тот злосчастный поцелуй, о котором она вообще не помнила, кажется, - разве кому-то могло так повезти, как всегда-правильно-и-отзывчивому Кирену?
Наверное нет.

И вот, проходили дни, Кирен продолжал наблюдать такую картину и, кажется, даже смирился. Украдкой смотрел на Агнесс, продолжая, собственно, разговаривать с ней как с давней подругой, не подавая вида, что каждый раз, когда утром она выходит к завтраку, сердце пропускает удар.
Не подавая вида, что все время пытается украдкой уловить ее, кажется цветочный, аромат.
Нет. Кирен держался, был напряжен и на все вопросы отвечал,что ему тут просто не очень нравится. А потом глупо улыбался и отшучивался, что это потому, что они еще не покорили ни одну вершину, которая так его и манит.
Он отшучивался и не проронил и слова о настоящей причине его легкой хмурости.
Отшучивался настолько, как ему кажется, долго, что и сам поверил.

Но однажды утром, пусть и за окном все еще не было рассвета, кто-то сверху кинул в него очередную монетку, которая была телефонным звонком. Едва продрав глаза, Кир потянулся к мобильному, который работал с перебоями, и почти сдох, нахмурился,не смотря на номер, что определился на дисплее, сразу же нажимая на "принять". Короткое "Привет!", радостное "Привет", заставило Кирена резко сесть и тут же пожалеть об этом.
- АЛЬДА?! - тут же ответил он, наверное, разбудив кого-то в доме, но ему как-то было все равно. Родители до него дозвониться не могли, так как эта мелкая смогла... Твою мать!
Он кое-как поднялся, а точнее рухнул на пол, после чего окончательно уже проснулся. Стал носиться по комнате, пытаясь поймать хоть одно деление сети. Получилось это сделать, только подойдя к окну и практически прижавшись к нему всем телом, словно Кирен пытался вывалиться из него. Кирен тут же судорожно нажал на кнопку "вызвать последний номер" и прижал телефон к уху, готовясь к жутким помехам. Но их не было. Было только сухое:
- Абонент недоступен. Попробуйте позвонить позднее.

Кирен смачно, сам от себя того не ожидая, руганулся и пошел приводить себя в порядок, не выпуская, естественно телефона из рук. Когда с душем было покончено, а Альда так и не перезвонила, и все также была недоступна, Кир решил что нужно перекусить. Вот только в рот ничего не лезло, он был настолько напряжен, что кажется, его напряжение можно было пощупать. Парень несколько раз судорожно вздохнул, а когда на кухне показалась Агнесс, тут же нацепил улыбку, впрочем, продолжая наблюдать за телефоном.
"Какого хрена она сюда приехала? Твою мать, я ее сейчас найду и таких пиздюлей надаю, что месяц сидеть не сможет! Бля, да что ж она телефон то не берет. Черт-черт-черт... А если что-то случилось? Так, Кир, спокойно. Вон, послушай Агнесс..."
- Прости, Агнесс, у меня сейчас нет настроения снова обсуждать план подъема, - довольно грубо, впервые в жизни грубо, отозвался Уолш на какой-то "шум" исходивший от Агнесс. Он поднялся со стула и тут же начал снова судорожно пытаться дозвониться до Альды.

Получилось это на пятидесятый раз. Альда, видимо, зная, до какого состояния может довести брата, тут же выпалила то, что сказать не успела. Кирен громко сглотнул, отгоняя от себя мысли, что ее уже успели поймать преступники и ее надо непременно спасать.
- Где именно ты сейчас? - холодно спросил Кирен и, получив ответ от сестры, добавил все тем же холодным, но с нотками металла в голосе: - Стой на месте, я сейчас буду.
Он отключился и вылетел из своей комнаты, чуть ли не сбивая с ног Кристофера, слегка задев Агнесс, но совершенно перед ними не извиняясь. Кирен быстро обулся, взял свою куртку и вылетел из дома, одевая теплый верх уже на улице. Если бы рядом кто-то был, то мог бы услышать, как Кирен от злости скрипит зубами, как ему хочется орать, что собственно он и сделал, стоило ему подойти к Альде.
- Какого хуя ты тут делаешь, а?! Ты не смотрела новости?! Думаешь тут самое безопасное место?! Какого хрена ты покатилась за мной сюда?! - он зло смотрел на Альду, практически испепеляя ее взглядом, игнорируя начинавшуюся болеть голову и непонятные эмоции внутри него, которые сам Кирен, в данный момент никак не мог испытывать. - Да еще и вырядилась, словно тут пляж!
Он был зол. Рад, конечно, что с ней ничего не произошло. Но все же - зол.
И ему было плевать, что их кто-то еще услышит.

Да простит господь те души, что думают об убиении близкого. С особой жестокостью, так, чтобы этот человек понял наконец: жизнь - это не игрушки, это не съемки какого-либо телесериала, где все легко и просто. Тут нельзя оказаться в солнечной Флориде, лишь щелкнув для этого пальцами; невозможно и влюбиться с первого взгляда - так, чтобы навсегда. Жизнь - полна опасностей, но совершенно не теми, что сулят приключение и радость. Вместо радости - будет разочарование, вместо счастья - боль, от которой оправиться ты, возможно, никогда не сможешь.
Нет, Кирен не переживал подобного, его жизнь была спокойна и действительно полна приключений. Но видимо, в отличии от сестры, Кир был все же куда более настроен на реальность. Он просчитывал ходы, следил за новостями и слушал окружающих, он любил рисковать, но рисковать тогда - когда можно,а не тогда, когда взбредет в голову покрасоваться перед девочками. Его же сестра, как то сам замечал Кирен не раз, была слишком импульсивна, она действовала по наитию, считая ежесекундную идею - самой верной на всем белом свете.
И как можно было объяснить ей, этой маленькой, но колкой занозе в одном месте, что так делать не стоит.
Что пусть он и ругается на нее, но все же переживает за сохранность младшей сестры, как и полагается старшему брату, который любит это маленькое чудо всем своим сердцем.
- Если ты подумала, что так ты заговоришь мне зубы - ты очень ошибаешься, Альда, - отвечает Кирен, все же обнимая сестру и прижимая ее к себе покрепче. Он чувствует, как она дрожит от холода, а потому, как только сестра отстраняется от него, Кирен снимает куртку и накидывает ей на плечи, не желая, чтобы малышка-Уолш простудилась и слегка с пневмонией. - Агнесс дома, но не думай, что она станет тебя поддерживать. Мы с ней уже говорили об этом. 
Он смотрит на нее совершенно серьезным взглядом, не задумываясь о том, что холодный воздух Алерта прокрадывается под кофту, и заставляет парня чуть дернуться, от внезапной, для него конечно, дрожи. После чего, Кирен только тяжело вздыхает и смотрит на сестру. Нет, конечно он мог бы продолжить свою гневную тираду, взять сестру за шкирку и.. а что и? Уехать она отсюда все равно не сможет, да и никто сможет покинуть этот остров, пока невидимый купол накрывает его. Так что возвращать сестру обратно на паром и отправлять к родителям - не имело ровно никакого смысла, только суматоху поднимет лишнюю. Поэтому, парень осторожно обнимает сестру за плечи и ведет в дом, из которого только что выбежал ей на встречу.
- Дома даже не вздумай шуметь. Ребята спят, будет не хорошо, если кто-то из них встанет не с той ноги, поняла? - уже более спокойно проговаривает Уолш, через пару минут открывая дверь в прохожую.
Они сталкиваются с Агнесс, которая куда-то срочно спешит и, тем самым, лишая Альду возможной поддержки. Но тем и лучше. Кирен не любил кого-то посвящать в семейные скандалы, даже Агнесс не часто рассказывал о ссорах с родителями и новых выходках сестры. А теперь, когда они оказались на острове, они и вовсе стали слишком мало общаться, и чаще друг друга избегать. Поэтому, как думал сам Кирен, не стоит лишний раз нагружать Агнесс своими проблемами, к тому же, у той, наверняка, своих дел невпроворот.
Парень отходит  в сторону, интересуется когда Агнесс вернется, но ответа не получает. Ему удается только проследить за девушкой, в какую сторону та пошла, получив новый укол совести и ревности от мысли, что у той кто-то появился на этом чертовом острове. И это заставляет Кирена еще больше возненавидеть это место, еще больше взращивая внутри желание поскорее убраться из Алерта, вернуться в их тихий городок и забыть о всем, как страшный сон. Только вот, выбраться не получится, и, кажется Кирену, что тут они и состарятся, в этих снегах,  тьме и при северном сиянии.
Ну чем не романтика, а?
Он поворачивает голову и встречается с удивленным взглядом сестры. На это Кирен только подталкивает ее внутрь дома и закрыв за собой дверь, позволяет себе устало, словно бы он не спал несколько суток, протереть лицо рукой.
- Раздевайся и проходи... сейчас сделаю кофе и ты мне все расскажешь, - быстро проговаривает парень, разуваясь и совершенно не желая объяснять сестре: что это сейчас было. Потому что он сам не знает, что произошло, почему они так начали общаться и какая черная кошка между ними пробежала.

Обычно, в семье с двумя детьми, старшие чаще всего выходят из-под контроля, чувствуя себя свободным и не скованным цепями родительской опеки. Они начинают пропадать по ночам, связываются с не лучшей компанией, нарушают закон... Одним словом: становятся неудачниками, которые не знают, что делать с появившейся долей самостоятельности и правом голоса и выбора. Обычно в таких семьях, старшие начинают ревновать родителей к младшему брату или сестре, потому что всё внимание уделяется только ему, и, в конце концов, каким бы свободным ты себя не чувствовал - это начинает раздражать. В голову может закрасться мысль, что ты более не любим, что ты, словно бракованный материал, выброшен за борт и забыт, как какая-то ошибка молодости. Но семья Кирена не была обычной. Сам Кирен не был похож на своих сверстников, в семьях которых, тоже появлялись младшие братья или сестры. А все по одной простой причине: Кирен любил свою младшую сестру.
Он любил еще тогда, в детстве, качать ее колыбель, особенно ночью, когда вымученные родители только прилегли спать, а Альда надумывала поплакать; он любил сидеть с ней подолгу и объяснять, какие фигуры куда надо складывать, что можно тащить в рот, а что нельзя. Уже тогда, когда он был еще совсем мальчишкой, кажется Кирен, обрек себя на заботу о младшей сестре, обрек себя на звание: самого близкого человека Альды Уолш, - за что, собственно, теперь ему приходилось расплачиваться.
Поэтому, он даже не пытается откинуть мысль, что согласившись пустить ее в дом, он автоматически проигрывает бой с неуемной сестрицей. Он откидывает мысль о том, что стоит Альде переступить порог их "дома" и та его уже не покинет, по крайне мере, если только сам Кирен не перекинет ее через плечо и не вернется с ней домой. Она найдет множества причин не уходить, подключит к своему коварному плану Агнесс, которая, конечно же, примет сторону Альды, пусть они и не такие уж закодычные подруги. Он не думает и о том, что младшая-Уолш, выросла отличным манипулятором, знает где и как нужно надавить, чтобы получить желаемое. Например, как и с этим кофе, который Кирен начал варить, стоило им оказаться на кухне съемного дома.
- Начни так, как есть, будь добра, - успевает проговорить Кирен, перед тем как сестра начнет рассказывать о случившемся безобразии, из-за которого она, собственно и приехала к нему.
Он слушает ее внимательно, не вставляет реплики из области "я так и знал", " а я говорил тебе подумать прежде", которые, к слову, так и пытались сорваться с его губ. Вместо этого он ставит кружку с кофе перед сестрой, подходит к окну, чтобы поплотней его закрыть, а потом возвращается к сестре, опираясь задницей о столешницу и складывая руки на груди.
- Тебе так сложно было выбрать что-то получше кафе, м? - наконец, проговаривает спокойно Кирен, хотя его выражение лица не сулит для сестры ничего хорошего. - Альда, это не курорт, чтобы ехать за мной. Ты к таким условиям совершенно не готова. А если с тобой что-то случится, а? Что я родителям скажу? Они ведь наверняка себе места не находят.
Он переживает: за нее, за родителей, за все что происходит вокруг них и с чем ему, простому парню, справится сейчас абсолютно не под силу. И хотя Кирен прекрасно знает, что уехать, даже при большом желании, Альда не сможет, это не прибавляет ему ни грамма хорошего настроения и спокойствия, ведь по крайне мере он будет знать, где сейчас находится его младшая сестра.
- Ты ведь им, конечно же. ничего не сказала, да? Куда поехала, зачем? - судорожно выдохнув, спрашивает Кирен, хотя в ответе и не нуждается. Он потирает переносицу пальцами, прикрывая на мгновение глаза. - Вот просто интересно... За что ты меня так не любишь, что тебе так сложно взяться за ум и хоть раз послушать родителей, а? Они ведь тебе не желают зла, всего лишь хотят чтобы ты была устроена лучше, чем они в свое время, Эль...