Давным-давно он придумал игру. Дурацкую, безобидную, до отвращения жалкую, а от того, странно-привлекательную. Когда звук мотора Квентиновой развалюхи замирал среди заснеженных дьявольских равнин, Бо заходил в его дом. Лениво и буднично открывал обшарпанную дверь, отряхивал снег с ботинок, ловил свое отражение в полумгле прихожей на зеркальной поверхности фоторамок и скалился сквозь свое лицо – в их лица. Почти незнакомых, застывших с улыбками тонких, обветренных губ.
-Привет, Па. Привет, Ма, - здоровался Сеймур, отправляясь в гостиную.
Иногда он сидел, развалившись на диване, разглядывая невзрачный рисунок на обоях, воображая себя не незваным гостем, но хозяином и настоящим лордом, черт побери. Иногда бродил из комнаты в комнату, зажигая свет то тут, то там, переставляя фарфоровые статуэтки, поглаживая чучела зверьков, нелепо сосуществовавших в этом доме с компьютерной техникой и мальчишескими игрушками. Бо брал все вокруг беззастенчиво, стараясь воспользоваться даже самой бесполезной вещью, будто помечая каждую, оставляя в их странной неподвижной вековой памяти воспоминание о себе. Всегда ставил на место, не из страха разоблачения, скорее по какой-то надуманной прихоти, создать иллюзию своего присутствия, не разрушая этот годами сформированный пыльный мирок. Бо был привидением, гостем из альтернативной реальности, созданной им самим. Квент яростно кричал и выплевывал угрозы, но его подозрения ничто не подтверждало. Бо был аккуратным привидением. Все выпитое из захудалого «бара» брата, состоящего из десятка початых бутылок в старом тазу под кроватью, Сеймур возмещал тем же количеством воды, чем берег Квентинову печень и считал себя хорошим парнем, оказывающим услугу родственнику. Все это помогало убить время,  которое в Алерте, казалось, было вызывающе бессмертным, монотонной пыткой мучившей зудящий мозг.
Сегодня была хорошая погода. По меркам Алерта. Просто замечательная, и Сеймуру как никогда, отчаянно хотелось разнести все кругом, и сбежать как можно дальше. Бежать и бежать по головам этих маленьких смиренных людишек, живущих в таких вот уютных, теплых домах, коллекционирующих бесполезный хлам, запирающих на замок свои безделушки и выпускающих на волю домашних собак, чудовищно расставляя приоритеты. Бо чувствовал, как едет крыша просто от того, что не на кого наорать, дать кулаком в челюсть или разбить о голову табурет. Как мучительно давалось одиночество, когда являлось не правилом, как в тюрьме, а просто вынужденной мерой, предосторожностью. Еще немного и Бо был готов идти в ва-банк. Но не раньше, чем выльет в глотку все оставшееся в Квентиновом тазу.
Войдя в дом сегодня, он ни с кем не здоровался, лишь кинул на лица едва знакомых людей в фоторамках, равнодушно-презрительный взгляд. Они его боялись. Они прожили в этом доме столько лет в страхе перед своим собственным сыном, что стены пропитались этим затхлым гнилым душком стариковского страха и сожалений. Сеймура мутило от этой унылой слабости, и одновременно с тем, страшно нравилась возможность вот так расхаживать по их владениям, испытывая ощущение злобного торжества от пляски на костях. Он ловко преодолел расшатанную лестницу, перешагнув через скрипящую половицу, и рывком потянул на себя таз из под кровати братца. Наугад вытянул бутылку. Текила, наполовину пуста. Сеймур открутил крышку, сделал пробный глоток и уже удовлетворенно, следующие два, залпом. Эту бутылку он еще не трогал, и на вкус текила была неразбавленной, а значит, Квент ее больше никогда не увидит. Бо уселся, скрестив ноги, на протертый ковер, спиной прислонившись к кровати, и пил текилу, уже неторопливо, обдумывая свои дальнейшие действия.
Прошло полчаса, в голове Бо крутились все возможные сценарии веселья, от братоубийства до огромного пожара. Точка на обоях в блеклую полоску приобретала очертания пульсирующей спирали, по телу разливалось тепло. Когда скрипнула входная дверь, Бо лишь лениво моргнул, и поскреб щетину. Веселье начинается, подумал он. И не испытал прежней радости. Алкоголь навеял лень. Однако, мужчина поднялся на ноги, одним плавным движением, ожидая головокружения, и не обманувшись в ожиданиях. Он слышал, как звучат внизу шаги, легкие, почти неслышные, и замер у лестницы, поглаживая перила, пытаясь понять, кто может быть эта неизвестная гостья. На плите громыхнул чайник. Бо усмехнулся. Кем бы она ни была, а ведет себя по-хозяйски. Он неслышно спустился, стараясь не привлекать внимания, остановился на пороге кухни. Темный затылок, худенькая фигурка, он оглядел ее всю, прислонившись к дверному проему, уже не пытаясь скрыться.
-Попробуй лучше это, - предложил Бо, протягивая девушке бутылку, не стараясь быть любезным. Просто алкоголь действительно согревает лучше чертова чая.